Видение.{Предсказание Н.Н. Рышковского в 1909 году}
— Я обессилен и побеждён, но у меня есть ещё великая сила внушения, и я
разобью цепи и оковы, переступлю грани вселенной и ополчусь с моими легионами,
и склоню к ополчению людей и выступлю на брань, последнюю брань с этим Кротким
Агнцем, лучи славы Которого, Его эта кротость, смирение, терпение, чистота,
невинность и святость жгут меня огнём невыносимым и угрожают приближением
низвержения моего во тьму внешнюю. А я знаю, что оттуда исход уже невозможен,
ибо это — область вечного мрака небытия, где сроки для меня закрыты и закончены
и средства все утрачены бесповоротно — там, в области мрака в новой,
бесконечной для меня вечности».
Так думал Люцифер, скованный в преисподней на день последнего суда, и
ужаснулся своей будущности. Ему вспомнились обители Света вечной радости,
красоты небесных служителей славы с их кротостью, смирением и преданностью
Творцу в нескончаемой любви к Нему и вечном славословии вселенной...
Вспомнились и дни пришествия на землю Божественного Агнца, перед смирением,
кротостью и терпением Которого склонялось познавшее Его человечество.
Вспомнилась удавшаяся хитрость, измена и коварство: предание Богочеловека
крестной смерти, и мнимая победа над Ним, и страшная минута окончательного
поражения светоносным воскресением Сына Божия... «Всё кончено; мир уверовал в
Него, и совершилось спасение человечества от начала времён, и этой верой будут
спасены все нарождающиеся поколения людей, — пока не войдёт земля в
вечнобессменное существование с мирами совершеннейшими, — на бесконечные века, закрытые
для меня».
И цепи, — скованные, сплетённые из мрака предательства, измены, стихийной
гордости, самомнения и лжи, опоясывавшие Люцифера — ещё крепче облегли и
связали его со всех сторон и омрачили ум его ещё большей затаённой злобой и
местью, ещё больше и безысходнее и безнадёжнее мучившими его своим бессилием,
угнетавшим сознание его безумной воли.
— Покориться — разве? — пасть в прах перед всемогущим светом всезиждущей
Силы; перед этой беспредельной любовью и милосердием Того, Кто призывает всех к
вечному бытию, счастью и блаженству познания истинного разума?!. Покориться?..
Пасть и поклониться, после того, как я продержался в борьбе столько веков —
испробовал столько средств и усовершенствовался в своей культуре? — гордо
подумывал Люцифер, и жестокая боль безумия, от давивших его оков бессилия,
обуяла его безмерно и страшно и он омрачился ещё больше, ещё безысходнее, и
взвивавшаяся кольцами змея мысли его вытянулась во всю длину и замерла, и
взвилась обратными кольцами, и свернулась в клубок новой, чёрной мысли
разрушения, гибели и смерти, и дала Люциферу силу своей гибкости, силу внушения
людям змеиной мудрости знания…
И задумался Люцифер:
— Надо готовиться к наступлению с правого фланга: — борьба с верой, и от
исхода этой борьбы будет зависеть весь успех победы нашей над спасением».
И вздохнул Люцифер вулканическим извержением и вскрикнул подземными
раскатами грома, и прошёл страшный гул, от которого содрогнулась поверхность
земли.
Люцифер созвал свои легионы и всех союзников, отдавших себя во власть тьмы,
и они явились перед повелителем все до единого и, склонив свои чудовищные
облики, слушали его наказ.
И он кричал им:
— Эй, вы — обессиленные крестом скитальцы лесов, пустынь, дебрей и болот, —
оставившие славу свою в сказках нянек, пугающих детей! Слушайте и исполняйте: —
я даю вам новую власть и силу чёрной змеи... Слушайте!
— Крест и вера в Распятого победили весь мир, прошли во всю вселенную. Люди
стоят уже на пороге Царствия Божия, которое наступает с неодолимой силой, чтобы
привлечь людей к вечному блаженству, к созерцанию той красоты и счастья и
полноты разума, которая терзает нас мучениями о невозвратном. Люди сознают уже,
в чём счастье и благо жизни; телесными ощущениями, сладостью страстей и пороков
уже не прельстить их. Необходимы новые средства, новые способы: тело пока надо
оставить в покое. Надо действовать на центр и непременно начинать с правого
фланга: уничтожить веру — самый важный передовой форт, и как только этот форт
будет взят у людей и разрушен, — мы победили. Для этого необходимо построить
такую засаду, которой нельзя было бы людям открыть, и из этой уже засады
действовать усиленно и непрерывно, но так, чтобы каждый удар казался исходящим
с противоположной стороны. Понимаете ли настоящую военную тактику? Когда врага
не видно, нельзя открыть его, — нельзя и победить.
— Я даю вам новую силу чёрной змеи — силу внушения. Внушайте и только
внушайте; — это могущественное и единственное средство против свободной воли
человека, чтобы наклонить её влево, в нашу сторону, — завлечь таким образом
врага и окружить его со всех сторон. Мысленные внушения люди будут принимать за
собственные мысли, за приобретения и достижения своего ума, и неотразимо будут
за ними следовать, строить целые теории, школы и науки, а из них вы обязаны
сплетать свою сеть чёрной змеи, пока ум людей не запутается в ней отовсюду, и
они перестанут понимать один другого — где и в чём истина, и не будут даже в
состоянии подумать о спасении и выходе и утратят способность желать его. Тогда
свет в них поляризуется мраком и станет нашей тьмой и они станут называть её
светом; и свет будет казаться для них тьмой, и они ополчатся в наши чёрные
сотни и легионы, и левая сторона у них станет правой, а правая будет считаться
левой, а эта левая будет считать себя настоящей правой и рабство, плен свой
будет считать настоящей свободой, которая есть произвол. Тогда — ещё один шаг —
и мы погубим всё живущее на земле. Люди станут, вместе с нами, стремиться к
стихийному разрушению и всеуничтожению.
— Ура!.. Ура!.. — Огласилась преисподняя безумными, неистовыми криками
чёрных легионов, разразившихся вслед затем исступлённым хохотом, рёвом лютого
зверя, металлическим лязгом... И зашипели чёрные змеи демонского замысла и
взвились упругими кольцами, и вытянулись в бездну бездны, и замерли, и взвились
обратными кольцами, и засверкали глазами ехидны — ядовитыми, тошными,
мертвящими, убивающими всё живущее... И мрак усилился и сгустился, и наполнился
воплями и стонами мучения, и злобы и бессилия и жажды погибели — безысходной,
вечной, нескончаемой.
И вдруг заискрились, загорелись два огненные глаза, два тёмные зрачка —
чёрные как ночь, пронизывающие, удручавшие и леденящие, и осветилась
преисподняя с легионами чудовищных обликов, и наступила тишина мёртвая,
страшная и зловещая.
И дал Люцифер легионам своим программу наступления.
— Прежде всего, обольщайте внушениями служителей Церкви Предвечного.
Покажите им власть над душами спасающихся, над властелинами и царями и красотой
женщин и возможностью лёгкого обладания над ними; покажите блага мира,
богатства и внешнюю привлекательность обстановки, пышности, роскоши, и средства
к захвату их. Святое благовествование Воскресшего сделайте орудием в руках их,
скрытым от спасающихся, чтобы оно не изобличало преступности их перед людьми.
Развращайте их осторожно и постепенно, а когда внушения ваши они примут за свои
собственные мысли и желания страстных похотей и обладания душами в тайне и
хитрости замыслов, и власть над душами и сокровищами мира обольстит ум и сердце
их, и станут они судить и мучить и убивать невинных и непокорных им и
противящихся лжи и притворству их, и страхом закрепят власть свою, — тогда вы
сделали своё дело. Вера в людях поколеблется, ибо если служители и учители
Церкви таковы, — подумают они, — то вера, которую они возвещают, не
спасительна, а гибельна, и они лгут: проповедуют и учат смирению, а сами горды
своим преступным и вкрадчивым благочестием; проповедуют чистоту и непорочность,
а сами сквернятся блудом, пороками и прельщением женщин и развращением невинных
и чистых, проповедуют любовь к ближним, а сами пытают жестокими пытками, жгут
на кострах и изобретают мучения; проповедуют воздержание и нищету духа, а сами
распутны, корыстолюбивы, горды, любостяжательны и ненасытны к захвату чужого
имущества. И соблазн будет так велик, что немногие устоят; — вера и
религиозность станут искушением и подорвутся в корне.
Это дело поручаю вам: легиону Паллады и Молоха. А тебе — легиону чёрной змеи
— поручаю вот что: вы следите по пятам и наблюдайте неотступно за людьми
учёными, одарёнными талантом и гениальностью. Это избранные и лучшие из людей;
— они стремятся к изучению природы и дивного для них строения форм её и
проникновению в тайну жизни, для славы Творца и познания Его непостижимой
мудрости. Назначение и цель их так ясна и велика, что если они успеют в этом,
то вся жизнь людей обратится в хвалу Всевышнему и люди возвратятся к бессмертию
и вечному блаженству, и откроются перед ними вся радость и счастье бытия и вера
станет в них алмазным камнем, а земля, со всеми обитателями её — Царством
Воскресшего. И тогда все средства борьбы вашей и сроки времени нашего —
кончены.
— Спеши легион чёрной змеи! Спешите, служители её, в область этих
избранников, людей науки и гениев славы Креста, и внушайте им осторожно, скрыто
и невидимо, — что ничего нет в мире сверхчувственного и таинственного, а в
постепенности развития природы во всём разнообразии, красоте и гармонии форм
внушите им идею самосотворения, внушите, для крепости впечатления, латинским
термином — эволюция; это слово скорее привьётся и пойдёт в ход, потому что люди
сильно пристрастны к наукам и крепко верят посвящённым в схоластику. Внушайте
осторожно, по мере опытного исследования состава материи и её форм, с
пребывающей в тайне душой и духом — вседержащей силой Творца, — что души этой и
животворящей, как её там зовут, Силы — вовсе никакой нет, — что она лишь
кажется, как движение, — простое движение, различное лишь в скоростях,
разнообразимых ощущением, или отражением на нервных струнах организма, — а что
есть только материя, или вещество видимое и осязаемое и, в движении своём,
самотворящее. Это внушение так удачно, что люди легко перейдут к отрицанию
существования и души, и Бога — Творца вселенной, и вещество обоготворят и
высшее представление о нём — божественность эту — объединят и увидят в себе,
т.е. в уме своём; и возгордятся и восстанут против веры в Единого — Вечного. А
увидав служителей Церкви Его такими, какими вы сделали их, окончательно
соблазнятся о Боге, и войдут в союз с нами, и признают настоящим прогрессом
одну лишь нашу стихийную культурность и нашу свободу, а тогда и наша
укреплённая позиция станет совершенно скрытой и недоступной для людей, ибо мы
достигли того, что существование наше будут совершенно отрицать, и удары наши,
внушения легиона нашего, будут считать исходящими с противоположной стороны,
принимая их за дружественные салюты ума своим гениальным представителям. И
никому уже не поверят, что мы враги, и всякого, выслеживающего и напоминающего
о существовании нашем в действительности, осмеют и причислят к сумасшедшим.
— Когда дело в шляпе, — смело наступай вперёд. Необходимо действовать как
можно настоятельнее и поспешнее, чтобы окончательно отвлечь мысль человеческую
от тех небесных областей и надежд бессмертия, ради которых люди блюдут свою
нравственную чистоту и обостряют этот докучливый голос совести, напоминающий им
о Боге и Его святыне там — в заоблачном царствии, где вечно сияет и манит их
немеркнущий свет Истины. С этим голосом совести, с этими вечными, упорными
порывами души человеческой труднее всего справиться... Так — вот что:
— Слушай, легион чёрной змеи, а исполняй! — Побольше впечатлений людям —
разнообразнейших, захватывающих внимание беспрестанной сменой новизны
изобретений и открытий; — смены кипучей, ежеминутной, ежесекундной, — без
конца, без устали: новой и новой, завлекательной, поражающей и приковывающей
внимание. Прежде всего — способы быстрого, моментального передвижения воли,
мысли, желания, — всего существа. Видеть на расстоянии, слышать на расстоянии,
обмениваться мыслями на расстоянии — небывалом, гигантском, поражающем...
Сблизить людей, сбить в одну толпу, — прочь от обособленности, от этой
индивидуальности — посредством возбуждения любопытства к блеску новизны и
небывалому росту умственной изобретательности. Передвижение паром: железные
дороги и паровые лодки, пароходы: шум поездов, быстрое, молниеносное
передвижение — до отуманения мысли, — шум, лязг, свистки, громады вокзалов, всё
с тем же неустанным шумом и гамом, сменой лиц и местностей, и положений —
опасных, смелых до наглости, до головокружения, до гибели целых поездов, с их
человеческим грузом... Телеграфы, телефоны, подъёмные машины,
воздухоплавательные приборы, аэростаты; фонографы и грамофоны... Электрические
двигатели, электрические трамваи, электрическое освещение... Всё в руках
человека, во власти его ума — человека-царя, владыки над природой, которую он
покорил себе... Нет вдохновенного искусства; оно в эстампах, в фотографиях, в
олеографиях, в светописи, в быстром механическом воспроизведении бесчисленных
снимков... Пишущие машины, машины печатающие, машины швейные; машины сеялки,
молотилки, мукомолки и пекарни, машины играющие, поющие и говорящие, живые
синематографы... Долой руки! Долой ручной труд!.. Ум торжествует. Ум — царь; ум
господин; ум — гордость человека. Ему станут поклоняться, его начнут
боготворить. И гордо поднимет человек голову и познает свободу... Зачем ему
власть над собой, когда он властвует над всем? Зачем ему кому-то подчиняться,
когда ему подчинились силы природы? И познает человек нашу мудрость, мудрость
нашей чёрной змеи, исполнение её райского предсказания послушной женщине:
«Будете всё знать, — будете — как боги».
— И подымет человек голову, и вызовет на брань Небо, мучившее его испытанием
терпения, и ополчится против кротости и подчинения закону, и против смирения, и
невинности, и целомудрия, и посмеётся над ними, как над слабостью, трусостью и
раболепством и изменит их в свободу стихийного произвола, и сладость
чувственных наслаждений будет украшением этой свободы...
— Жизнь, — движение без перерыва, без устали, в беспрестанной смене
впечатлений — потечёт всезахватывающим потоком и не даст времени, не даст
одного мгновения на воспоминание о Боге и Святых Его, о жизни мира, любви и
стремления к Свету, — туда, где Его Источник и исполнение завета. И ничто
Святое, Божественное не будет уже удовлетворять и успокаивать людей, и голос
совести заглохнет в них: они будут бежать от него, и боязнь их будет, как
смертная мука, и будут искать стадности и бояться уединения, чтобы не
заговорила в них совесть. И так, вместо этой младенческой, детской чистоты и
святости, которую называют они духовным развитием и совершенством, как учил их
Агнец, мы поставим нашу культуру, наш прогресс славы и гордости ума... Зачем
этот ненавистный порядок; это подчинение закону, эта власть объединяющая и
сдерживающая движение к ненасытной жажде страстей и упоения всеми красотами
чувственной, бесстыдно-привлекательной жизни? Внушайте равенство права упоения,
насыщения минутой беспечной, полной, всякому доступной жизни чувства, жизни
горячей страсти, упоения до конца, до дна наслаждений!..
— Слушай, легион чёрной змеи и Мамоны! Слушай и действуй!.. Когда природная
жизнь людей изменится в искусственную, в жизнь машинного, механического
производства, — ручной труд станет не нужен; руки у людей освободятся и развяжутся,
а желание жить, жить неудержимо, судорожно, всеми нервами, всеми фибрами тела,
всеми впечатлениями минуты, мгновения, всей полной чашей страстного наслаждения
радостями и благами нашей, нашей уже культуры, нахлынувшей страстной,
всезахватывающей волной, станет расти и шириться непреодолимым желанием испить
чашу жизни до два, до смерти, до агонии наслаждений, — каждому испить, изведать
и насладиться; потому что не будет уже веры, не будет надежды, не будет любви,
— кроме чувственных наслаждений. Над верой, надеждой и любовью — этими сёстрами
наивной фантазии людской, сами же люди будут смеяться, — как и мы теперь —
свободные дети ада... Ха... ха... ха!!! Смейтесь же над ними, смейтесь над
безумными безумные!.. Смейся, легион чёрной змеи!.. Смейся, старый Молох!..
Смотри, смотри и наслаждайся безумием людей!.. Труд, вера и надежда спасали их,
давали им покой и чистую радость жизни; в умеренности, в разумном расчёте, от
жатвы до жатвы, от сбора плодов до нового сбора, мирно текла их жизнь. А богачи
издавна нам служили, наше дело делали; пресыщались и смеялись над терпеливой
беднотой, держали её в кандалах и тюрьмах, на работах на них, на богачей: на их
пресыщение, на их удобства, на их наряды, парчи и моды, на их тщеславный блеск
в величие на их праздных наложниц, на их бесстыдную роскошь и разврат! У них не
было ни веры, ни надежды, ни любви и сострадания, и в этом заслуга их перед
нами велика. И когда машинное производство убьёт ручной труд и массам
голодающей бедноты некуда будет приложить рук, — цель наша достигнута.
Пролетариат ощетинится и встанет всемирной грозной лавой... Внушай же, внушай
им легион чёрной змеи, и ты, старый Молох, — свободу, нашу культурную свободу
произвола!.. Теперь справиться не трудно будет: — пусти в моду нашего Маркса и
поставь социализм вместо христианских идеалов веры, надежды и любви; вместо той
исповедуемой Церкви Агнца, которую нам так ловко удалось разбить, при помощи
союзной нам услужливой иерархии её духовенства, — разбить на бесчисленные
части, оспаривающие своё первенство и праведность, в бесконечной вражде и
ненависти благочестивых честолюбием пастырей... Наша взяла! Кричи легион чёрной
змеи и внушай людям: — да здравствует Марксизм! да здравствуют
социал—демократы! да здравствует рабочий пролетариат! — общность требования
насильственного, скорого требования счастья всем, — счастья, удобства и
наслаждений нашей культуры — блещущей, заманчивой, — свободной от всяких этих
туманных вздохов о высоком и далёком небе... Воплощение, там, ихних идеалов
слишком далеко; усовершенствование по одиночке слишком продолжительно...
Внушайте людям счастье минуты, — наслаждение только здесь и здесь! Внушай всем
и каждому силу, энергию, решимость ради социального счастья, счастья всех.
Смейся над грехом! Смейся над чистотой и святостью жизни! Смейся над
совестью!.. Смейся и внушай крепким внушением: убить, пролить кровь одного,
двоих или целого сословия противников, ради социального счастья — подвиг и
славное дело. Попасть в оковы, в тюрьмы, в подземелья и рудники, ради
общественного счастья — мученический подвиг и славное дело. Отнять, напасть и
ограбить или обокрасть, ради социальных целей — это доблестный подвиг
храбрости. Умереть на виселице, на плахе и под расстрелом, ради социального
счастья нашей культуры — свободы, равенства и братства, избавившихся от этих
пустых, навязанных людям мечтаний веры, надежды и любви, — это настоящий
подвиг, не христианских уже мучеников, ради каких—то там вечных благ, а
мучеников наших, современных — за реальность, за всеобщее счастье здесь, на
земле, счастье полного упоения всеми удобствами и страстными, могучими порывами
испить чашу жизни до дна, равноправно для всех и каждого распределёнными
средствами. И эти славные мученики наши произведут небывалое влияние на
общество, потому что смешают понятие о подвиге и кроткой славе мучеников за
Агнца, чтобы стать на место их и отодвинуть память о них и умалить истину
мученического венца их. Эта тактика тоже стоит не мало усилий и труда, потому
что вам, легиону чёрной змеи, необходимо усиленными внушениями поддерживать
систему казней, уплотняющих и питающих вашу силу сопротивления и уничтожения
среди людей заветов Агнца, необходимы для нас, потому что обостряют отношения
между народом и правящей властью и приближают историю к нашей развязке, к нашей
власти над миром. Понимаете ли вы это — легион чёрной змеи, и ты старый Молох,
и ты вечно игривый вечно смеющийся Эрот — ребёнок чёрной змеи?!. Внушайте же
людям изменение понятий! Омрачайте умы!»
И потянулся Люцифер во весь рост и зевнул содроганием преисподней и заскрежетал
зубами, и от этого скрежета пошатнулись легионы безобразных демонских обликов.
И взвилась чёрная змея мысли Люцифера и охватила, опоясала его упругим кольцом,
и вытянулась, и снова взвилась упругими кольцами и свернулась в чёрный клубок
новой мысли разрушения и гибели.
И Люцифер продолжал:
— Слушайте, внимательно: и ты, легион чёрной змеи, и ты, старый Молох, и ты,
вечно смеющийся Эрот, ребёнок чёрной змеи, родившийся под райским деревом
соблазна!.. Слушайте!
— Вам предстоит самое трудное дело, без которого мы ничего не успеем и все
замыслы наши бесплодны. Есть одна, самая неприступная крепость у людей. Это —
материнство: обновление потомства и его воспитание. Женщина-дева и
женщина-мать: вот та неприступная крепость человечества, которую имейте постоянно
в виду и ловко, осторожно направляйте в неё свои удары внушения. Если не
возьмёте, не покорите этой твердыни, — всё напрасно, ибо не успеете справиться
с одним поколением, как вырастет новое и воспитается против нас новая сила. В
женщине надо взять нам человечество в его настоящем и будущем, взять его
целиком...
И вдруг ужаснулся Люцифер при этой мысли и скорчился, как бы от сильной
боли. Змея чёрной мысли вползла в раскрывшиеся от страха его челюсти и скрылась
в нём. И затрепетала и потряслась вся преисподняя... С высоты неприступной
проник в преисподнюю, как молния, луч чистого света и поразил тьму и рассеял
мрак. То было напоминание Люциферу о его безумном бессилии и о бесконечном
милосердии Творца. И промелькнул перед иступленным взором Люцифера, в небесах
светоносный Лик Пречистой Девы — Матери Агнца, неусыпной, вечной хранительницы
и заступницы девственности и материнства женщин.
И опять сгустился в преисподней мрак и заискрились глаза у Люцифера и
выползла из челюстей его змея чёрной мысли и безобразный облик его исказился
дерзкой, издевательской улыбкой.
— Знаем эти устрашения! — продолжал он наглым голосом, пронзительным и
тошным, как лязг медного листа под молотом наковальни и вытянулся гордо, подняв
безобразную, косматую руку с длинными пальцами, сдвинутыми в кулак,
обнаруживавший 6елые, острые когти.
— Мы не одни! У нас есть союзник — «венец творения», и с ним ещё не так-то и
страшно!.. На нашей стороне мужчина, мужской пол, и он поможет нам обделать
дело!
— Слушай легион чёрной змеи, и Мамона, и Молох, и особенно ты, смехотворный
и игривый Эрот! Внушайте мужчинам, особенно юношам, прельщение к похоти.
Внушайте,— что целомудрие это, невинность девушек, стыдливость и вся эта
девственная чистота и скромность в молодежи — пустые предрассудки, стесняющие
требование природы и мешающие наслаждениям жизнью. Склоняйте мужчин внушением к
свободной любви, безбрачной, не стесняющей личности привлекательной
возможностью разнообразия. Внушайте отвращение к браку, угнетающему личность,
налагающему тяжёлые узы долга. Укажите и внушите способы сожительства и
гражданских браков без приплода. Медицина и марксисты особенно помогут вам
своими популярными изданиями и руководствами произвольного бесплодия с
практическим применением способов и употребления особых снарядов и
приспособлений при половом наслаждении. Пресса, в этом случае, верная наша
подруга, окажется могущественным орудием быстрого распространения этих в высшей
степени полезных знаний для процветания эротического культа. Это с одной
стороны. А когда мужчины развратятся, вкушая с юных лет сладость исповедания
эротического культа и предпочтут законному традиционному браку свободное
сожительство, со всеми прелестями подновляющей ощущение полигамии, тогда лучшим
женщинам, более сильным девственным натурам внушай и внушай антагонизм в
отношениях к мужчинам, задевай ловко их самолюбие и достоинство, сознание
необходимости эмансипации, самостоятельности труда и уравнения в гражданской
равноправности с мужчинами, виновниками её обездоленности, лишившими её семейного
очага, посягнувшими на её великие природные права матери.
— Нервы у женщины особенно сотканы и чутки к внушениям. Внушай им смело, но
осторожно, полное уравнение с мужчиной, этой грубой тканью, которая легче
поддаётся идее безумия и сейчас же облекает её в целую научную теорию, с
системой доказательных фактов, приискиваемых к оправданию идеи, как бы она ни
была безумна, как это прекрасно удалось вам проделать над учёным старцем,
внушив ему в идее «эволюции» мировых форм природы, в законе постепенности,
поступательности и закономерности развития их в процессе осуществления
представлений Божественной мысли совершеннейшего разума, увидеть Его
отсутствие, и в дальнейшем развитии и применении этой идеи — исключить из науки
веру в Творца вселенной... О!.. Это самая сильная наша сторона и полная победа
над умом человеческим, хотя он празднует её, как славную эпоху освобождения...
Ну, и пускай тешится!..
— Но замечай, что женщина дальновиднее мужчины, возвышеннее, чище и
Божественнее в своей светоносной красоте души, в своём обаятельном облике, и
влияние её могущественно. Поэтому необходимо сначала постепенно и очень
осторожно внушать ей извращение идей женственности, материнства, целомудрия,
нежной грации и любви, этой, выдуманной людьми, идеальной любви. А потом
сильнее и сильнее, крещендо — внушай презрение к этим формам чувства, как
изобличающим слабость самки, ищущей зависимости и защиты сильнейшей стороны, —
ловко и умело издевайся и задевай самолюбие... Всё то, что в женщине великая
сила и свет — представляй в глазах её бессилием и постыдным малодушием; а
главное — продолжай атаку на религиозное чувство, сильно коренящееся в чуткой
женской душе, чтобы в один раз извратить в женщинах потомство и убить в нём
веру и религию, — эти сильные преграды для нашей культуры. Для этого внушай,
настойчиво внушай женщинам стремление к высшим наукам, где будет господствовать
уже полная наша система эволюционного движения мысли, приводящего рациональным
путём опытного познавания — к отрицанию бытия Бога-Творца, бессмертия души и
прочих прелестей веры, а чтобы очевидность безумия совершенно прикрыть и дать
людям простор мысли, у них живо составится позитивная философия. Тогда женщины
пойдут на пролом оспаривать у мужчин право науки, добьются поступления в
университеты, займут кафедры, будут резать вместе со студентами благоухающие
трупы и искать в них души, начала жизни, и, разумеется, не найдут, а чрез
постоянное сближение с мужским полом и развитие товарищеской общительности с
мужчинами, в аудиториях и анатомических театрах, лабораториях, клиниках, на
собраниях, конференциях, на школьных скамьях совместного учения и на казенной
службе, в разных учреждениях, психика женщины естественно поляризуется в
однополюсные свойства с мужской, и тогда вся сила обаяния, нужной ласки, женственной
скромности и той Божественной привлекательности, развивающей возвышеннейшие
чувства красоты и нравственного совершенства, которыми обладает женщина —
пропадут сами собой, и мы в женщине будем иметь верную нашу рабу и союзницу с
её громадным влиянием на толпу, при виде мученических подвигов её в тюрьмах,
ссылках и на виселицах, по государственному праву гражданской свободы... О! —
это выдающийся, небывалый ещё в наших культурных приобретениях вызов
Предвечному. Пусть-ка полюбуется теперь на «венец Своего творения»!.. Ха...
ха... ха!!! Захохотал Люцифер, и страшно исказился его безобразнейший облик
широко расплывшимися губами звереподобных челюстей, обнаживших оба ряда острых
стального блеска зубов. И с ним хохотали легионы чёрной змеи и все чудовища преисподней
и пленные души, раболепные союзники, под трепетным страхом окружающего безумия
и безысходного отчаяния. И от этого дикого, исступлённого хохота всколыхнулась
преисподняя и потряслась поверхность земли.
— Смирно!.. Слушай!!! — скомандовал Люцифер, и, когда восстановилась полная
тишина, — продолжал: — Есть ещё одно очень важное обстоятельство, которого
никак не упускайте из вида и в точности выполняйте инструкцию:
— Часть Церкви верных Агнцу будет крепко держаться Его заветов и состязаться
за веру с учёными апостолами нашими, овладевшими большинством умов. Здесь не
так-то легко будет справиться тебе, легион чёрной змеи, и необходимо будет
привлечь в помощь наших замогильных пленников... Так вот что сделайте:
— Как только подметите среди верных Агнцу желание доказать нашим учёным
союзникам существование загробной жизни и высших её областей, внушите им
принять тайные способы магического сообщения с нами и наших чудес от преданных
нашей философии йогов и учеников стран разорённого Эдема, и осторожно откройте
некоторые ритуальные приёмы преданных нам масонских лож: ожидания в собраниях и
способы вызывания, на которых всегда и везде немедленно занимайте первые
позиции, под прикрытием блуждающих покойников, как вассальных нам, так и рабов,
которым немедленно появляться на первый же вызов в собраниях. Здесь необходима
в высшей степени осторожность, чтобы у ожидающих не было одновременно в мыслях
и в сознании имени Единого Святого, или Его Агнца. Для этого необходимо мешать
им посредством настойчивых тайных внушений и отклонять от сознательного
религиозного настроения. Только в присутствии учёных и убитых духом, неверующих
не производить никаких явлений, чтобы не последовало влияния обратного. Уже
одни ожидания со столами и нашими ритуальными приёмами — благоприятная для нас
сфера, как противная Светоносному Агнцу и Церкви Его, мучащей нас своей
чистотой и святостью со6раний на хвалу Создателю.
— Итак, знайте, что собрания магические, под названием спиритических сеансов
— ваше поле и вы – в первых рядах. Отступать — только при исключительном
положении, если бы вздумали вмешаться в дело светлые стратиги, Ангелы, или
святые покойники — служители Агнца, стерегущие души верных. Тогда отступай
храбро, не боясь ничтожных неудач; оставят собрание один-два — беда не велика,
— всё равно возьмёте остальных крепких. Главное старайтесь сблизиться с
участниками собрания, везде появляясь отрядами, завлекая, пробуждая интерес и
любопытство. Прикасайтесь к рукам и другим частям тела медиумов и участников и
смешивайте постепенно тонкое вещество вашей темной оболочки с их нервными
токами и, таким образом, чего не успеете внушением, того достигнете
поляризацией, чрез сообщение им ваших наклонностей воли, так что они будут
искать удовлетворения и душевного покоя уже не в общении с Богом, в молитве и
вере, а в общении с вами, в сообщениях писаний и бесед ваших и чудес, принимая
их за высшее откровение и находя в них удовлетворение стремлению проникнуть в
сокровенные тайны. И когда собрания спиритические заменят им Церковь Агнца, —
тогда мы достигли цели. На сеансах удивляйте и прельщайте собрание всякими
чудесами: двигайте невидимо столами и предметами; стучите, играйте на
инструментах и звоните, давайте письменные сообщения, подымайте предметы на
воздух, пока не наберёте силы и состава оболочки у медиумов и участников
собрания, и тогда облекайтесь и уплотняйтесь видимо, рекомендуясь именами
покойников, и укрываясь под обликом их.
— Посредством этих временных воплощений, в которых воскресшим покойникам
долго оставаться нельзя, чтобы не убить медиума, мы подготовим, чрез смешение с
людьми, воплощение и рождение от женщины нашего сына, которого Апостолы Агнца
назвали Антихристом. Он сосредоточит в себе всю человеческую учёность, ловко
опрокинутую нами вверх дном, и знание всех чудес нашей могущественной магии
воскрешения мёртвых. И так как учёные распространят к тому времени новое
учение, что Бога нет, а Он есть только представление в человеке о самом себе,
то люди примут нашего сына, по его могуществу и силе чудес, за Сына Божия,
потому что он силою внушения склонит людей к разделу земли, имуществ и
сокровищ, чтобы все были сыты. И тогда общество будет называться не Церковью
Христовой, а социал—демократическим союзом на началах полной анархии,
подвластной невидимо и тайно только нам. Таким образом на нашу сторону перейдут
и избранники, а если там и останется маленькое стадо верных, рассеянное по лицу
земли, то это уже никакого значения для нас не имеет. Тогда, в союзе, с
человечеством, мы выступим на последнюю, решительную брань против Агнца — Сына
Предвечного и поставим на земле своё царство... А если бы и это последнее
наступление не доставило нам победы, то у нас останется, по крайней мере, среда
наших союзников, которых, при отступлении во тьму внешнюю, мы удержим за собой,
чтобы не остаться и там без дела и власти над теми, которые, несомненно, по
свойству человеческой природы начнут тосковать и томиться о невозвратном
прошлом... Слышишь ли ты, легион чёрной змеи?! Слышите ли вы, верные слуги мои
и рабы?! Это последнее моё слово! Все ли вы поняли и усвоили достаточным
образом? — крикнул Люцифер свирепым, исступлённым голосом.
И преисподняя огласилась неистовым, пронзительным рёвом:
— Ура!!! Ура!!!
А Люцифер, вытянувшись в бесстыдную
позу, в одно безобразное, бесформенное чудовище, превышающее всякое
представление, высоко поднял кулак своей косматой мускулистой руки и, осклабив
стальные зубы, погрозился в пространство. И в то же мгновение с быстротой
молнии провалился вместе с легионами в свою сферу — в пылавшую пропасть, на дно
преисподней... Потому что над землёй восходило по прежнему солнце, и цветы
возносили к небесам молитвенное благоухание Создателю, и |